Персональная страница публициста Олега Кипкало. Этюды. Часть 5. Дальше, чем я.



Олег Кипкало.



Дальше, чем я.

Любые времена, любая эпоха - обычнее некуда, любой день, любая минута - фантастичны, от шороха ресниц разворачивающейся минуты - эпохи взрываются и оседают пыльными буквами на пожелтевшие страницы. Взгляд младенца режет планеты как нож яблоки, зубы самого могучего хищника не способны разгрызть даже камня, эфемерная материализация, усаженная на божественный престол, породила полчища химер, пытающихся затявкать первозданную чистоту идеальной ясности.

Глядя сквозь слезы на унизительные заигрывания с химерами, на безумные надежды, на непрестанно и повсеместно, тут и там, вчера и завтра, везде, всегда, лопающиеся бульбочки необратимо несостоявшегося и безвозвратно погибшего, хочется, да не можется нажать на паузу и выстроить все изначально прекрасно. Кто съел пингвина ? Кто поломал заборчик ? Кто разбросал солнышки ? Кого поманить пальчиком для пояснения, если манить некому ? Кто родился не для того, чтобы быть выродком ?

Кого выкинули кубарем, тот вряд ли вернется, но не все выкидыши безнадежны, может, кто-то и помнит еще, что родился. Не здесь, не сюда, не для кого-то, не для себя, не когда-то, не сейчас, не на этой планете, и не в одной из галактик, кто родился, тот был и будет, всегда и везде, вне всяких времен и пространств, он подвержен всем мыслимым силам и нагрузкам, но он неуязвим, если помнит и не отрекся. Поздно начинать с букваря и азбуки, но все ж лучше, чем никогда.

Химеры хитры и усердно маскируются, пингвин жив, заборчик цел, солнышко одно и на месте, высвободить узника, будь то душа или буква, труднее, чем собрать заново. Родина, страна, нация, язык, история, общество, даже самые простые понятия извращены до неузнаваемости. Извращены с момента раздвоения личности, вызванной уничтожением младенца, когда реальная, то есть идеальная, сущность, была ослаблена настолько, что не смогла противостоять насаждению извне иллюзорной, то есть прагматичной.

Родина - это раннее детство, с домом, с комнатой, с любящими глазами, с лугом, с цветами, с коровой, курами, все равно - живыми или игрушечными, с отважным героем, со сладкой конфетой, c сильным добром, которое всегда побеждает, и с трусливым злом, которое прячется где-то за пределами этой комнаты. Родина - не земля, не башня, не улица, родина не может быть материальной, она - идея. Родина дана изначально, но с правом выбора, ее выбирают, и лишать этого права - глупо и преступно.

Страна, нация, язык, религия - ничего не значащие условности, история - фольклорная коллекция, не более чем культурная сокровищница, есть мир людей, а родина - мой дом, моя комната, мой луг в этом мире, то место, которое мне наиболее дорого и которое я сам в этом мире выбрал. Здесь, в этом сказочном, самом прекрасном месте, всегда со мной самые родные мне люди, здесь все, кого я люблю, живущие сейчас, жившие раньше, и еще не родившиеся, и сейчас, здесь все они - живы.

Модель общества соответствует уровню его развития, если общество состоит из обезьян, то оно может быть только обществом обезьян. И оно останется обществом обезьян до тех пор, пока обезьяна, не как общественная обезьяна, а как конкретная обезьяна, не захочет стать чем-то более совершенным, чем она есть. Когда обезьяна дорастет до состояния отвращения к себе, отвращения к природе, она начнет превращаться в человека. А человек, собственно, есть давно, с него-то все и началось, но, оказавшись в тисках природы, человек забыл, что он - гениален, забыл, что он и есть - бог, а не какая-нибудь обезьяна. Помнит и знает это только младенец, но бога в нем спешно и нещадно убивают.

Развитие, как бы кто ни заумствовал и ни ерничал, однозначно. Не нужно быть пророком, чтобы предвидеть путь, не нужно религий, чтобы насадить правило, идеал светел и ясен, его было видно еще из пещер, поэтому и полз упорно пращур на свет, поэтому и выцарапывал на пещерной стене мамонта, искусство - это неудовлетворенность, отвращение, бунт идеала, воплощение света в палочках и контурах. Прах и его испражнения, как результат, остаются во тьме, дух тянется ручонками ввысь и уносится далеко за пределы мечты, как результат. Дальше, чем я, и я - там. Нигде, ни в каком другом месте, меня нет, быть не должно и быть не может.

Олег Кипкало.

16.04.10.





На главную.